После резонансного решения суда по делу народной артистки России Ларисы Долиной, где отмена сделки была мотивирована её невменяемым состоянием в момент подписания документов, в стране начала расти волна требований вернуть проданную ранее недвижимость. В ноябре стало известно, что Хамовнический суд Москвы отклонил жалобу покупательницы Полины Лурье. Квартиру, проданную в 2024 году, вернули певице ещё в начале 2025-го, однако деньги Лурье не вернули и, как показывает практика аналогичных процессов, вероятность возврата крайне мала.
Внимание общественности привлёк мотивировочный текст решения, где отмена сделки обоснована состоянием Долиной в момент продажи. Артистка не комментирует выводы суда, фактически признающие её психическую неадекватность в момент сделки, но они стали отправной точкой для новых исков по всей стране. По словам юристов, после этого решения многие продавцы начали требовать возврата жилья, ссылаясь на аналогичные обстоятельства.
Тему подняли и в Госдуме. Зампредседателя комитета по строительству и ЖКХ Светлана Разворотнева заявила, что именно дело Долиной стало триггером новой волны пересмотра сделок. Она отметила, что, хотя в России нет прецедентного права, судьи часто ориентируются на решения коллег, а законодательство содержит серьёзные пробелы. В нём отсутствуют определения понятий сделка под влиянием, продавец под влиянием и перечень признаков мошеннического воздействия, из-за чего каждое дело решается исключительно по внутреннему убеждению суда.
Разворотнева подчеркнула, что такая практика создаёт высокие риски для рынка вторичного жилья и неопределённость для добросовестных покупателей. Профессиональное сообщество обсуждает необходимость уточнения законодательства и закрепления чётких критериев для оценки подобных ситуаций.
Дело самой Долиной остаётся противоречивым. По её словам, летом 2024 года она оказалась под влиянием мошенников, которые убедили её совершить фиктивную сделку с обещанием сохранить за ней квартиру и перевести деньги на безопасный счёт. Однако факт остаётся фактом: квартира была выставлена на продажу ещё в мае, задолго до описываемых событий, что стало одним из спорных моментов в позиции артистки.
Ситуация вокруг дела привела к острой дискуссии о защите добросовестных покупателей и необходимости устранения законодательных пробелов, чтобы подобные решения не создавали цепную реакцию на рынке недвижимости.